Так случилось, что я пришла в журналистику «по наследству». Моя бабушка, Светлана Шишкова-Шипунова – выпускница факультета журналистики МГУ (1974 г.), известный журналист и писатель. Она была главным редактором краевых газет «Комсомолец Кубани» и «Советская Кубань», собственным корреспондентом газеты «Советская Россия» по Краснодарскому краю, председателем Краснодарской краевой организации Союза журналистов СССР. А еще она – автор полутора десятка книг, выпущенных столичными издательствами и заслуженный работник культуры РФ.

— Я знаю, что ты окончила художественную школу в Краснодаре и вроде собиралась стать художником. А поступила все-таки на журфак МГУ. Почему?

— Потому что в России река – Волга, поэт – Пушкин, а вуз – МГУ. В 17 лет я, как и ты, была идеалисткой, и мне хотелось учиться именно в Москве и именно в лучшем вузе страны. А почему журфак? Мне представлялось, что это самый интересный и самый демократичный факультет МГУ. Не знаю, как сейчас, но тогда это было именно так.

— А в своих способностях и в правильности своего выбора ты не сомневалась? Уверена была, что поступишь, что это именно твоё?

— Насчет поступления уверена не была. Но уже не сомневалась, что хочу и могу быть журналистом. На самом деле это началось с детства. Первое стихотворение, написанное в 10 лет, школьные сочинения, которые учительница литературы вслух зачитывала в классе, стенгазеты, которые я сама рисовала и заполняла заметками всю свою школьную жизнь. Наконец, первая статья, отправленная по почте в местную молодежную газету и вдруг напечатанная «подвалом» на 3 странице под заголовком «После бала» (речь шла о школьных вечерах, и там даже была какая-то критика, за что на меня обиделись директор и завуч). Но это был ключевой, решающий момент. Увидеть свою фамилию напечатанной в газете – это всё.

Школу я окончила в 16 лет, но мне нужно было еще закончить ту самую «художку», поэтому поступать я поехала только через год. И этот год не прошел даром. Я стала сотрудничать с газетой, регулярно ходила в отдел учащейся молодежи, отдел культуры, получала задания, писала заметки, их печатали. На журфак я приехала не с пустыми руками, а с целой папкой опубликованных материалов и рекомендацией редакции. Так что это был уже вполне осознанный выбор. И потом, на протяжении всего времени своей учебы я продолжала писать в газету, так что ко времени получения диплома была уже довольно опытным журналистом.

— У тебя в дипломе написано: «Литературный работник газеты». Что это значило в середине 70-х? Какие возможности перед тобой открывались?

— К литературе это никакого отношения не имеет. И сейчас, наверное, так уже не пишут. А тогда «литературный работник» значило просто пишущий сотрудник газеты, в отличие от технических работников. Моя первая штатная должность в газете называлась «младший литсотрудник» (были еще «старшие литсотрудники»), но сами мы называли себя просто корреспондентами, так и подписывались: наш корр.

— Ты начинала младшим литсотрудником, а со временем стала главным редактором. Что тебе помогло сделать такую карьеру: собственный талант или диплом МГУ?

— Диплом журналиста, конечно, высоко ценился в провинциальных редакциях, потому что большинство сотрудников имели дипломы местных филфаков, истфаков или вовсе технических вузов. Я всегда гордилась, что закончила лучший журфак страны, по молодости даже значок МГУ носила. Конечно, все базовые навыки профессии я получила именно благодаря Университету. Но! Никакой диплом сам по себе не гарантирует не только карьеры, но и просто успешной работы в профессии. Да и талант тоже. Я знала очень талантливых ребят, которые прекрасно писали, но не выдерживали темпа редакционной жизни и потому сходили с дистанции. Тогда существовала норма – 200 строк в день. И были, может быть, менее талантливые ребята, которые не блистали стилем, но мотались по командировкам, оперативно выполняли любые редакционные задания и с этой нормой справлялись. Вот они становились вполне успешными журналистами и даже карьеру неплохую делали.

Так что самое главное – это работоспособность. Я бы поставила ее на первое место, а уж потом – талант и профессиональное образование.

Я сама прошла всю редакционную лестницу от начала до конца: была разъездным корреспондентом, работала в разных отделах – от отдела писем до отдела пропаганды, была ответственным секретарем редакции и, наконец, редактором газеты. Не чуралась никакой работы, освоила не только весь редакционный, но типографский процесс выпуска газеты (а то было время линотипов и верстальных столов), сама макетировала (тут мне пригодились навыки художника), редактировала, формировала номера, придумывала рубрики, заголовки и целые газетные акции. Мне все это было страшно интересно. И даже будучи уже редактором газеты, продолжала писать, главным образом, аналитические статьи.

Всё это я тебе рассказываю для того, чтобы ты знала: журфак дает знания, прививает культуру, делает тебя человеком образованным и интеллигентным, но настоящим журналистом тебя сделает только практика.

— Но как выбрать, куда лучше идти после журфака: в газету, на телевидение или, например, в интернет-издания?

— Сейчас выбор, конечно, гораздо больше, чем был в мое время. Тогда в Краснодаре (как и везде) было две газеты, одно радио и один телевизионный канал. У нас очередь стояла, чтобы попасть в штат редакции, многие годами ходили во внештатниках, ожидая вакансии.

Но чем больше возможностей, тем труднее выбор. И чтобы не ошибиться, нужно все попробовать самому. И в газете, и на ТВ, и на радио, и в интернете. Причем делать это надо уже сейчас, пока учишься. Если в годы учебы активно сотрудничать с самыми разными СМИ, пробовать себя в разных видах и жанрах журналистского творчества, к моменту выпуска ты уже точно будешь понимать, куда тебя больше тянет, что у тебя лучше получается и где ты чувствуешь себя уверенней.

— А скажи, как получилось, что ты, так любившая газетную работу, вдруг все бросила и стала писать книжки? Ты просто устала? Или разочаровалась в профессии?

— Это случилось в середине 90-х, когда все вокруг стало стремительно меняться, в том числе и наша профессия, само устройство и бытование СМИ, так что были причины и для разочарования. Но дело не в этом. У меня были и политические, и сугубо личные причины уйти из газеты (это была «Советская Россия»). Когда-нибудь я расскажу тебе об этом.

Конечно, после двадцати с лишним лет самой активной журналистской деятельности, сесть дома за компьютер и начать «одиночное плавание» было непросто. И я не сразу смогла оторваться от привычного мира редакционной жизни, поэтому моей первой книжкой и стал «газетный роман» – «Дураки и умники» – про вымышленную редакцию молодежной газеты «Южный комсомолец», выходящую в вымышленном городе Благополученске. Некоторые коллеги, узнав себя в этом, в общем-то, сатирическом романе, тоже обиделись на меня, как когда-то директор и завуч школы. Но это всегда так бывает. Теперь уж я привыкла к такой реакции.

— Но в чем разница между профессиями журналиста и писателя? Всякий ли журналист может рано или поздно стать писателем? И стоит ли к этому стремиться?

— Это очень похожие, но все-таки разные виды словесного творчества. Журналистика – ремесло, профессия, которой можно научиться. Писательство – скорее призвание, природный дар, он или есть, или его нет. «Выучиться на писателя» невозможно в принципе. Не каждый журналист способен стать писателем. Но и не каждый писатель сможет работать журналистом!

Мне кажется, главное различие между журналистикой и писательством (с точки зрения самого пишущего) – в степени личной свободы. Журналист – это «рабочая лошадь», у которой, к тому же, есть «хозяин». Писатель – вольный художник, пишущий в свое удовольствие. Журналист всегда в гуще людей и событий. Писатель творит в одиночестве, в тиши своего кабинета.

В основе всех писаний журналиста – реальные факты, события, люди. Писатель волен выдумывать своих героев и помещать их в самые фантастические ситуации. Вымысел – основа художественного письма. При этом требования к языку и стилю журналиста гораздо менее высокие, нежели к языку и стилю писателя.

В журналистике главное – что написано. В литературе важно – как написано. Журналист пишет о сиюминутном, злободневном. Писатель – о вечном. Это немножко пафосно звучит, но в сути так и есть. Журналистика занимается текущей жизнью, а литература размышляет о вечных вопросах – смысле жизни, смерти, любви, Боге.

Статью в газету можно при необходимости написать за несколько часов. Писатель может работать над своим романом хоть десять лет. Журналист, взяв утром газету, видит плоды своего вчерашнего труда, но живет газета всего один день. Писатель порой годами дожидается издания своей книги, но и жизнь у книги долгая.

В журналистике легче добиться успеха, сделать имя, нежели в литературе. Журналистикой можно заработать на жизнь, литература не только не кормит, но еще и требует немалых вложений – на издание книг, на их раскрутку.

Мой совет тем, кто, несмотря на все трудности этого пути, мечтает стать писателем: начинать все-таки лучше с журналистики. Поработав журналистом, вы приобретете бесценный для писателя опыт и хорошее знание жизни. Вам будет, о чем писать.

— Твои последние книги написаны все-таки в жанре документальной прозы. Почему? Не является ли это своего рода возвращением в журналистику, только на новом уровне?

Можно сказать и так. На самом деле я никогда и не уходила из журналистики. Из редакции ежедневной газеты – да. А из журналистики – нет. Писала для журналов, у меня два сборника литературно-критических статей, это тоже журналистика. И книги, о которых ты говоришь, – это, по сути, журналистские исследования, только более глубокие и пространные. Так что, пройдя весь круг, испытав себя во всех возможных видах и жанрах словесного творчества, я могу сказать, что остаюсь в сущности журналистом. И я счастлива, что ты, моя любимая внучка, отправилась в тот же самый путь – трудный, но прекрасный. Пусть он будет успешным!

Сейчас моей бабушке 70 лет. Она живет в Сочи и продолжает писать книги.